Томила б только ты бойца,
Война, тоской знакомой
Да не пылила б у крыльца
Его родного дома.
Давила б грузным колесом
Тех, что твои по списку,
Да не губила б детский сон
Пальбой артиллерийской.
Гремя, бесилась бы спьяна
У своего предела, —
И то была бы ты, война,
Ещё святое дело.
Но ты повыгнала ребят
В подвалы, в погребушки,
Ты с неба наземь наугад
Свои кидаешь чушки.
И люди горькой стороны
У фронта сбились тесно,
Боясь и смерти и вины
Какой–то неизвестной.
А ты всё ближе ко двору,
И дети, чуя горе,
Пугливым шёпотом игру
Ведут в углу, не споря…
В тот первый день из горьких дней,
Как собрался в дорогу,
Велел отец беречь детей,
Смотреть за домом строго.
Велел детей и дом беречь, —
Жена за всё в ответе.
Но не сказал, топить ли печь
Сегодня на рассвете.
Но не сказал, сидеть ли тут,
Бежать ли в свет куда–то.
Всё бросить вдруг.
А где нас ждут,
Где просят?
Свет – не хата.
Здесь потолок над головой,
Здесь – дом, в хлеву – корова…
А немец, может, он иной
И не такой суровый, —
Пройдёт, минёт.
А вдруг как нет?
Не тою славен славой.
А что ж, тогда ты в сельсовет
Пойдёшь искать управы?
Каким сгрозишь ему судом,
Как встанет на пороге,
Как в дом войдёт?
Нет, кабы дом
Подальше от дороги…
…Последних четверо солдат
Калитку в сад открыли,
Железом кованых лопат
Устало грюкнули не в лад,
Присели, закурили.
И улыбнулся, обратясь
К хозяйке, старший вроде:
— Хотим тут пушечку у вас
Поставить в огороде.
Сказал, как будто человек
Проезжий, незнакомый,
С конём просился на ночлег,
С телегой возле дома.
Ему и ласка и привет.
— Не уходите только,
Не покидайте нас…
— Да нет, —
Переглянулись горько.
— Да нет, от этой конопли
Мы не уйдём, мамаша.
Затем, чтоб все уйти могли, —
Такая служба наша.
— И ты спеши, — сказал боец, —
Поскольку эту пушку,
А заодно и твой дворец
Уж он возьмёт на мушку.
А впрочем, малость погоди, —
Прислушавшись, добавил:
— Кладёт уж вон где, впереди,
Как раз по переправе.
Земля вокруг как на волне,
И день оглох от грома.
— Вот жизнь: хозяин на войне,
А ты, выходит, дома.
А у неё про всех готов
Один вопрос печальный:
— Сивцов – фамилия. Сивцов.
Не слышали случайно?
— Сивцов? Постой, подумать дай
Ну да, слыхал Сивцова.
Сивцов — ну как же, Николай,
Так он – живой, здоровый.
Не твой? Ага, а твой Андрей?
Андрей, скажи на милость…
Но чем–то вроде дорог ей
И тот однофамилец.
— Ну, что, друзья, кончай курить. —
Разметил план лопатой
И стал усердно землю рыть
Солдат в саду солдата.
Не для того, чтоб там взросла
Какая–либо штука,
И не нарочно, не со зла,
А как велит наука.
Он рыл окоп, по форме чтоб
И глубина и бруствер…
Ах, сколько в том рытье одном
Покорной делу грусти.
Он делал дело – землю рыл,
Но, может, думал мельком
И даже, может, говорил,
Вздыхал:
— Земля, земелька…
Уже они по грудь в земле,
Зовёт к столу солдатка,
Как будто помочи в семье,
Обед и отдых сладкий.
— Устали, кушайте.
— Ну что ж,
Горячего, покамест…
— Ещё, признаться, грунт хорош,
А то бывает – камень…
И первым старший ложку нёс,
А вслед за ним солдаты.
— А что, богатый был колхоз?
— Нет, не сказать богатый,
Не так, а всё-таки. Хлеба
Сильнее за Угрою…
— Смотри, притихнула пальба.
— Детишек трое?
— Трое…
И общий вздох:
— С детьми – беда. —
И разговор с заминкой.
Жирна не вовремя еда,
Грустна, как на поминках.
— Спасибо наше за обед,
Хозяюшка. Спасибо.
А что касается… так – нет,
Не жди, беги как–либо.
— Постой, — сказал другой солдат,
В окно с тревогой глядя:
— Смотри, народ как раз назад
Потёк.
— Чего бы ради?
Дорога пыльная полна,
Идут, бредут понуро.
С востока к западу война
Оглобли завернула.
— Выходит, он уж впереди.
— А что ж теперь, куда же?
— Молчи, хозяйка, и сиди.
Что дальше – день покажет.
А нам стеречь твой огород,
Хозяйка, — дело худо,
Выходит, наш теперь черёд
Искать ходов отсюда.
И по лихой нужде своей
Теперь они, солдаты,
Казалось, женщины слабей,
И не виновны перед ней,
А всё же виноваты.
— Прощай, хозяйка, жди, придём,
Настанут наши сроки.
И твой найдём приметный дом
У столбовой дороги.
Придём, найдём, а может, нет;
Война, — нельзя ручаться.
Ещё спасибо за обед.
— И вам спасибо, братцы.
Прощайте. —
Вывела людей.
И с просьбой безнадёжной:
— Сивцов, — напомнила, — Андрей.
Услышите, возможно…
Шагнула вслед, держась за дверь,
В слезах, и сердце сжалось,
Как будто с мужем лишь теперь
Навеки распрощалась.
Как будто он ушёл из рук
И скрылся без оглядки…
И ожил вдруг в ушах тот звук,
Щемящий звон лопатки:
Коси, коса,
Пока роса,
Роса долой —
И мы домой…