Деловито, не сердито
Меж палаток, меж подвод
Пробирается Никита:
— Дайте, граждане, проход.
И, встречая, обступая,
Любопытствует народ:
То ль коня он покупает,
То ль телегу продаёт?
— Погодите, не толкуйте,
Братцы, горе у меня:
На базар служитель культа
Моего угнал коня…
К конной привязи, в тенёк
Заезжает Моргунок.
И пошёл бродить на счастье
По базару взад-вперёд.
Что ни лошадь серой масти, —
Сердце дрогнет и замрёт.
Много серых и красивых,
Только равных нет коней:
То подсеченная грива,
То монета покрупней…
На лотках блестят селёдки,
Солнце жарит пирожки.
Старичок с лихой бородкой
Кнутовьём звонит в горшки:
— Николаевская глина,
Отдаю за просто так:
С одноличницы — полтина,
С коммунарки — четвертак!..
Площадь залита народом,
Площадь ходит хороводом,
Площадь до краёв полна,
Площадь пляшет, как волна.
— Расступись, давай проход, —
Жеребца артель ведёт.
Как на выставке — проводят,
Уходи, живые, прочь!
Двое виснут на поводьях,
Трое ладятся помочь.
Мундштуки в горячем мыле,
Благородный карий глаз…
— Кто купил?
— Мы купили.
— Сколько дали?
— Хватит с нас.
Гомонит, гудит базар,
Девки, бабы — по возам.
Подбирают кони сено,
Шевелят сухой овёс;
И шумит парная пена,
Остывая у колёс.
В сюртуке старик усатый
За рога ведёт козу.
Жарко дышат поросята
В тесной клетке на возу.
И идёт от воза к возу,
Не смолкает говор, гам.
Пахнет сеном и навозом,
С «центроспиртом» пополам.
От жары укрыт, от пыли,
У ограды нищий ряд.
Тут остатние слепые
И убогие сидят.
Песня слышится сквозь гомон,
Оборвётся — и опять…
Голос будто бы знакомый,
Только слов не разобрать.
Подошёл, с другими рядом
Стал и видит Моргунок:
Грузный нищий — у ограды,
Шапка с медью — между ног.
Поводырь с восковым личиком
Сидит плечо к плечу:
…Отвечает эта птичка:
«Жить я в клетке не хочу.
Отворите мне темницу,
Я на волю полечу…»
У певца глаза закрыты,
Голос набожно-суров.
Ахнул, чуть не сел Никита:
— Сукин сын! Илья Бугров!
И, точно сами, две руки
Вперёд рванулись:
— Стой!.. —
И раскатились пятаки,
Гремя по мостовой.
И Моргунок, как мех сопя,
Подмял слепого под себя.
Народ бежит со всех сторон:
— Слепого бьют… Разбой!..
— Да как же, братцы, — зрячий он.
— Ей-богу, был слепой.
Бугров, карабкаясь, хрипит:
— Пусти!.. Пусти меня.
Пусти, сосед. Скажу, Никит,
Чего-то про коня…
— Скажи, — нагнулся Мергунок,
— Скажи, пока не бью.
— Пусти, Никит… Скорей… Свисток!..
Обоих — в Гепею.
— Скажи — пущу.
— Скажу потом.
— Давай сейчас, злодей!
— Скажу. В сторонку отойдём,
Чтоб без чужих людей.
Не дома в праздничный денёк
На хуторе своём,
Идёт под ручку Моргунок
С Ильёю Кузьмичом.
Ведёт Бугрова Моргунок:
— Дорогу дай, народ. —
Ведёт, и шапку, как залог,
Слепецкую несёт.
Идут, шатаясь, вразнобой,
Пьяны средь бела дня.
Грозит им пальцем постовой:
— Глядите у меня!..
И говорит Илья Бугров
Тихонько Моргунку:
— Чудак ты, конь твой жив-здоров,
Поклясться в том могу.
И вдруг, не ахнул Моргунок.
— Стой! — закричал Бугров
И сквозь толпу рванулся вбок:
— Стой! Стой! Держи воров!..
— Стой!
— Братцы, братцы! — вскрикнул вслед
И всхлипнул Моргунок.
И ни коня, ни вора нет, —
В руках один залог.
Туда-сюда. Базар кругом,
Колышется народ.
Уже о чём-то о другом
Толкует и орёт.
— Ну что ж… Спасибо, сукин сын:
Последний дал урок. —
И шмякнул шапку что есть сил
Никита Моргунок.